Даниил Глейхенгауз: «Важно, чтобы программа запомнилась исполнением спортсмена»

Пример HTML-страницы

— Даниил, как оцениваете выступление девочек на юниорском чемпионате мира, где Камила Валиева стала чемпионкой, а Дарья Усачева завоевала серебро. Оправдались ли планы вашей тренерской группы?

— Предвидеть заранее ничего нельзя. Мы могли только максимально подготовиться к чемпионату мира, чтобы показать лучшее катание. В короткой программе не все удалось, что у Даши Усачевой, что у Майи Хромых. Камила Валиева была ближе к идеальному прокату, но ее короткая программа все равно не была таковой, и Камила это знает.

Что касается произвольной, то в Таллине все наши спортсменки были близки к своему максимуму. Да, у Майи не получился четверной сальхов, но она здорово справилась с остальной программой. Не только с прыжками, но и хореографией, подачей. Это было одно из лучших ее выступлений.

Даша, наконец, в своей произвольной не допустила ошибок, потому что это уже немножко надоело, особенно ей самой. Мы много разговаривали с Дашей на эту тему. И она действительно много работала во время подготовки к чемпионату мира и заслужила такой результат.

Камила откаталась прекрасно, если не считать ошибки на первом четверном тулупе, которая заставила всех нас понервничать, потому что дальше решение принимала сама спортсменка: менять программу и идти в другие прыжки или рисковать и делать второй четверной тулуп, понимая, что если снова будет ошибка, то этот прыжок уйдет под «REP». Мы обговариваем все это на тренировках, и то, что Камила пошла, а это был риск, но она собралась и сделала каскад с четверным тулупом, как раз и позволило ей поставить новый мировой рекорд.

— Как удалось подвести Валиеву в такой форме к чемпионату мира, ведь сезон складывался для нее непросто?

— Самый сложный момент был после того, как Камила получила травму, и нужно было восстанавливаться. Не только физически, но и психологически. Поначалу психологически у нее был страх захода в сложные элементы, четверной, поэтому тренировались на удочке, чтобы побороть это чувство. Потом были первые попытки прыжков. Дальше набор «физики», чтобы выкатать программы… Но всю эту подготовку мы провели до юниорского первенства России. В Саранске Камила была абсолютно готова, и в период с юниорской России до чемпионата мира речь шла о том, чтобы удержать спортсменку на пике, не перегрузить. Мы давали ей возможность раньше уходить с тренировок, чуть снизили нагрузки, чтобы подвести хорошо и по форме, и по голове к чемпионату мира.

— В Таллине выступали три спортсменки вашей группы. Можете рассказать о каждой из них.

— С Майей – самое главное – до нее докричаться, позвать, потому что она не всегда реагирует, почему-то сомневается, а ее ли зовут. Но если отозвалась и подъехала, то остальное несложно. Майя – спокойная, рассудительная девочка. Скажешь – все выполнит.

У Даши бывают дни, когда ее тело ничего не хочет делать, хотя, возможно, даже сама спортсменка до конца этого не понимает и очень хочет. В такие моменты тренировочный процесс для Даши превращается в большое количество прокатов, потому что первые были ужасны. Но в остальном, Даша достаточно позитивная, веселая. С ней можно всегда поговорить, посмеяться. Все понимает.

А Камила – это сгусток разного рода эмоций. Постоянно что-то ищущая глазами, иногда стесняющаяся на ровном месте… Камила растет, развивается, и главная задача помочь ей пройти этот путь от юниоров до перехода во взрослые, чтобы она окрепла. Окрепла даже не с точки зрения техники, сложности своих программ, а психологически. В этом смысле она пока совсем хрупкая. Но все это приходит с опытом. И относительно того, что было с Камилой на первых соревнованиях, даже внутренних стартах, и тем, какая она сейчас – большая разница. Камила на правильном пути, стала увереннее, лучше справляется с эмоциями.

— У вас сейчас уже не две, а три возрастные группы – старшая, средняя и младшая. Новая группа 5-6- летних появилась недавно. Это осознанная необходимость?

— Чем раньше начинаешь работать со спортсменом, тем лучше. Когда ведешь фигуриста с 5-6 лет, то он получает твое видение, технику и не надо тратить время на переучивание.

— Вам нравится работать с малышами?

— Тут два момента. С одной стороны, тяжеловато перестроиться с более старших на маленьких. Это есть. С другой, детишки настолько позитивные, от них исходит такая энергия! Когда они все выбегают на лед, улыбаются, что-то кричат, делают поклоны и, счастливые, разъезжаются по катку, то этим так заряжаешься!

— Как распределяются роли между тренерами в вашей группе, хотя, наверняка, этот вопрос вам задавали уже много раз?

— В этом и заключается самое большое заблуждение — люди считают, что в нашей группе между тренерами есть распределение ролей. На самом деле все мы полностью вовлечены в тренировочный процесс – от занятий скольжением, обучением технике прыжков, выбора музыки, образа, костюма, прически и до растяжки и заминки. Сергей Дудаков делает то же самое, за исключением хореографии. Хореографией он не занимается и это единственное, чем он не занимается.

Мне странно, что люди думают иначе. А как же тогда спортсмены ездят с каждым из тренеров по отдельности на соревнования? Если бы, к примеру, я не разбирался в прыжках, не мог поставить технику, то как отправлять фигуриста на неделю на соревнования с человеком, который может только руку поправить?

Мы каждый день все вместе на тренировках. За эти годы мы объединили наше видение, представление по технике и прочим вещам, у нас нет разногласий. Мы все одинаково мыслим, объясняем, показываем, учим, и в головах спортсменов не возникает путаницы, что один тренер говорит так, другой — иначе. То есть для наших учеников мы как одно целое.

— Сложно было прийти к такому взаимодействию?

— Когда я только пришел в группу Этери Тутберидзе, ко мне, естественно, присматривались, и если я что-то объяснял по-своему, поправляли. Но мы все развиваемся, все изучаем разную технику других спортсменов, не стоим на месте. За последнее время многое изменилось. И хотя мы отталкиваемся от базовой техники, основанной на знаниях, полученных от наших тренеров, например, Виктора Кудрявцева, но сегодня, чтобы прыгать четверные, только базы уже недостаточно.

Мы каждый день ищем, пытаемся помочь нашим ученикам в освоении сложных элементов, находим способы снизить нагрузку, чтобы им было легче прыгать, чтобы они меньше тратили на это сил, что, соответственно, снизит риск травм.

Что касается технических вопросов, то мы, повторю, в постоянном поиске решений. И возможно, лет через пять техника будет сильно отличаться от того, что мы имеем сегодня.

— Спортсменки вашей группы прыгают четверные прыжки. Но смогут ли фигуристы пойти дальше – прыгнуть пятерной?

— Я не могу сказать – нет, потому что когда-то такой же вопрос задавали про четверные, которые сегодня стали реальностью. И у мужчин, и у женщин. Ближайшие 4-5 лет, наверное, этого не случится. Дальше – возможно. Фигурное катание все равно будет прогрессировать, двигаться вперед.

Но на данный момент мне очень интересно узнать, прыгнет ли Юдзуру Ханю четверной аксель – прыжок, больше чем четыре оборота. Возможно, это станет первым шагом на пути революции к пятерным.

— Вместе с Этери Георгиевной вы занимаетесь постановкой программ. Откуда вы черпаете свои идеи, темы?

— Источниками вдохновения, идей может служить абсолютно всё – балет, любое искусство, как в программе Этери Георгиевны для Камилы Валиевой «Девочка на шаре»… Фильмы, мюзиклы… Даже просто услышав какую-то музыку в наушниках, начинаешь представлять, как это было бы на льду. И если тебе самому нравится, чувствуешь, что может получиться интересно, начинаешь пробовать на льду, на коньках. Кстати, одна из идей для программы родилась сейчас, пока я ехал в автобусе.

— Что для вас «хорошая программа», «хорошая хореография»?

— Хорошая программа предполагает много составляющих. И здесь очень многое зависит от спортсмена. Ты можешь придумать что-то невероятное, тебе будет казаться, это шедевр. Но все это так и останется в твоей голове, если правильно не перенесешь придуманное на лед, причем, индивидуально под конкретного спортсмена.

Хорошая постановка — это идея, законченность композиции, чтобы все «читалось» от начала до конца. Но самое главное, чтобы не было слишком много твоего «Я» как хореографа. Чтобы спортсмен в этой программе мог выразить СЕБЯ и показать СЕБЯ с лучшей стороны, а не так, что хореограф подчеркнул, это ОН поставил, это ЕГО почерк. Важно, чтобы программа запомнилась исполнением САМОГО спортсмена.

— Наверное, не все хореографы разделят ваше мнение. Но хочется спросить вот о чем: в олимпийский сезон Алина Загитова катала обе программы в балетных пачках. Почему возникла такая идея? Какую роль сыграл ваш личный «бэкграунд»?

— «Бэкграунд» у меня действительно большой. Моя мама была балериной… Но сначала мы с Этери Георгиевной поставили для Алины «Дон Кихота» в юниорский год. А в олимпийский сезон я однозначно хотел сделать для нее «Черного лебедя». Эту идею я вынашивал давно. Как-то я говорил в интервью, что когда только пришел в группу Этери, то предлагал поставить эту программу Юле Липницкой. Но в тот момент, наверное, я был слишком молод. И вот так запросто сделать программу олимпийской чемпионке мне никто бы не дал, хотя Тутберидзе была не против. В итоге «Лебедя» поставили Алине, но и поскольку там был прямой отсыл к «Лебединому озеру», то сразу было понятно, каким будет костюм. Мы много тогда разговаривали с Этери Георгиевной, и она считала, что это знаково – две балетные программы, две пачки в олимпийский сезон.

Плюс, у меня была идея превращения белого лебедя в черного. И нужно было это выразить и подчеркнуть в костюме Алины. Сейчас же мы перешли на новый уровень смены костюмов в программах. Тогда это было начало.

— Вы имеете в виду костюмы Саши Трусовой и Ани Щербаковой?

— Когда мы ставили «Жар-Птицу» для Ани, я понимал, что музыка Стравинского немного тяжеловата для восприятия на 4 минуты, поэтому объединил классику с первой частью программы «Six Gnossiennes». Чтобы зрителям стал более понятен момент превращения, необходимо было акцентировать внимание на нем. Поэтому нужна была смена костюма. В голове у меня даже мелькнула мысль, что спортсменка должна выходить на лед в черном, а потом «загореться», будто из огня возникла птица Феникс. Но Этери Георгиевна сказала, пусть это останется у меня в голове, и придумала другие цвета – фиолетовый и красный. Это и сделали.

— В вашей группе много талантливых учеников. Насколько они доверяют тренерам? Могут поделиться какими-то сокровенными вещами?

— Мы много общаемся с учениками. Не скажу, что в разговорах они рассказывают очень личное, но чем занимались, что хотят купить, что понравилось, у девочек – маникюр, всё, что угодно – такие темы обсуждаются без проблем. Смеемся, шутим, выбираем, общаемся, смотрим интернет…

Но все это не должно переходить в совсем уж дружеские отношения, потому что иначе нарушится субординация. У спортсмена должно быть ощущение не то, чтобы страха, а понимания, что рядом с ним взрослый человек, который всегда поддержит, который знает, что сказать, как помочь, чтобы фигурист стал лучше. Безусловно, от доверия зависит все. Я вообще не вижу смысла кататься у тренера, которому спортсмен не доверяет.

Но главное — ученику нельзя врать. Если он что-то сделал плохо, не надо обманывать, говорить: это классно, замечательно. Лучше сразу назвать вещи своими именами, сказать: тебе надо пойти и переделать. Конечно, мы чувствуем свое тело, но со стороны всегда видней. И вот тут как раз и проявляется доверие. Если ты доверяешь словам тренера, и, несмотря на свои собственные ощущения, идешь и переделываешь, то тогда складываются правильные отношения между тренером и спортсменом.

— Раскройте секрет, в чем успех тренера Этери Тутберидзе? Со стороны она кажется строгой, очень серьезной, а какая в действительности?

— Но так и должно быть для окружающих, и только близкие знают, какая Этери Георгиевна на самом деле. Все, чего она добилась, результат каждодневного труда. Она начинала как любой тренер с нуля. Льда не было, четверть катка… Не буду вдаваться в подробности, скажу только, Этери Георгиевна безумно любит фигурное катание и эта любовь, огромное желание реализовать себя, помогли ей прийти, приблизиться к своей цели. Работать с таким тренером – значит, расти и развиваться. Она живет фигурным катанием. Как и мы все. И нам очень хочется вывести наш вид спорта на новый уровень. Этой любовью и своим отношением к делу Тутберидзе и привлекает. Это просто ее жизнь.

Ольга ЕРМОЛИНА, Татьяна ФЛАДЕ, Акико ТАМУРА, Таллин

Фото Марии ЕВТЕЕВОЙ

Источник: FSRussia.ru

Добавить комментарий