Я пришла в фигурное катание в три года благодаря маме. Тогда мы жили во Владивостоке, первые шаги я сделала именно там. Изначально чисто ради здоровья, не было спортивных целей, уже тренеры привили любовь к этому виду спорта.
Мне было шесть, когда семья перебралась в Москву. Пошла заниматься в ЦСКА, еще на Дальнем Востоке поняла, что фигурное катание мне нравится. Однако по-настоящему получать удовольствие начала только в последний год-полтора своей карьеры, когда стала выступать на более серьезных внутрироссийских соревнованиях и международной арене. Увидела, как европейцы относятся к стартам, для них это шоу, праздник. Для нас — накал страстей, всё ради баллов, призовых мест, осуждения в дальнейшем. Наверное, это связано с менталитетом и конкуренцией, в России она выше, это все знают. У нас соревнования — то, ради чего ты живешь, а не удовольствие. Речь в большинстве случае о ребятах до 18 лет, а дальше — уже как пойдет.
Мой первый тренер в ЦСКА — Марина Ефремова, следующим стал Артем Бородулин, и первые тройные прыжки — его заслуга. Ни в одной из групп я никогда не была лидером, сверхъестественного во мне ничего не было. Приходилось пахать. Мой папа ходил и договаривался, чтобы я тренировалась именно у Бородулина. Артем Игоревич — моторчик, который давал энергию спортсменам. А его брат Сергей Игоревич — технарь, ставил на удочках, работал над вращениями.
Нагрузки были не по возрасту. Все, кто катались, остались с травмами. Да, во многом это зависит от спортсмена. Люди зачастую плохо разминаются, бездумно выполняют элементы, ленятся. У меня самой было много глупых травм: например, забывала, как прыгать тройной тулуп, пыталась выучить заново, получила микроразрыв. Поработав с рядом тренеров, могу сказать, что у всех разные подходы — кто-то через кнут, кто-то через пряник. Меня всегда заставляли, я тренировалась, чтобы оправдать надежды родителей.
Артем Игоревич допустил ошибку, после которой по закону не мог работать в ЦСКА. Его уход из ЦСКА — вынужденное решение, не знаю, слух или реальность, но была информация о подделке документов с его стороны, в связи с чем в отделе кадров сказали, что больше тренировать он не может. После того, как он ушел, случилась неприятная ситуация: мы заплатили за сборы в Старом Осколе, он созвал родителей и объявил, что больше не работает в ЦСКА и переходит в другой клуб в Подмосковье, звал с собой, но мы не перешли. Деньги за сбор были отданы, а сборов те, кто не пошел за ним, не увидели. И деньги семьям не вернули, хотя мы просили, чуть больше ста тысяч рублей.
Маленькие дети очень сильно привязываются к тренерам. Были моменты, когда приходишь на тренировку, а тренер не выходит на лед. Или в 7 утра приезжаешь — а Бородулина просто нет, детей одних на лед администратор не выпускает. Обидно и неприятно, но тренер забывал про подкатки, утренние тренировки.
Я перешла к Катарине Гербольдт. Катарина Александровна восстановила мне все элементы, которые были потеряны в работе с Бородулиным, в том числе тройные прыжки.
После Катарины я стала работать с Соколовской. Ее любимая фраза — всё должно быть по любви. Светлана Владимировна никогда никого не заставляла ничего делать. Если видит, что спортсмен не работает, дает полную свободу, час-полтора катаешься сам по себе. Где-то около двух-трех недель наблюдает — и если видит, что ничего не меняется… Исход очевиден. А если видит желание — будет уважать тебя и работать. С ней невозможно поймать психологическую травму, нет давления. Спортсмены, работающие с Соколовской, — более осознанные люди, маленькие работают с Лилией Биктагировой, а когда вырастают, переходят к Соколовской.
Если ребенка очень долго заставляют — в будущем это может перетечь в психологическую травму. Практически у всех моих знакомых есть травмы из-за отношения тренеров, кроме учеников Светланы Владимировны. Не хочу перечислять имена и фамилии. Соколовская запомнилась мне замечательной женщиной. Большая честь, что я была рядом с ней и тренерским штабом. Она к своим ребятам относится как к сыновьям и дочерям, чуточку больше любит мальчиков, сама об этом говорила. Такого отношения, как у нее, я не видела ни у кого — человек любит, переживает, всегда поможет, даже если ситуация не связана со спортом.
В связи с одной историей я подорвала ее доверие. И это исключительно моя вина. Светлана Владимировна ездит на сборы со штабом Евгения Владимировича Рукавицына. Я несколько лет подряд каталась с ними в Кисловодск. На последних сборах подружилась с Лизой Нугумановой. Я была маленькой девочкой и не понимала, что дружбы в спорте нет. До льда — можете дружить, но на соревнованиях друг другу глотки перегрызете.
На тех сборах я восстанавливалась после операции на колено и не делала толком ничего, кроме двойных прыжков. Билась как селедка об лед с тройного сальхова, плюс начался пубертат. У Соколовской были все основания выгнать меня, я была неработоспособной, но она дала шанс. На сборы Лиза Нугуманова приехала после двух недель с начала работы, уже было распределено, кто с кем живет. Она устроила… мягко говоря, скандал, говорила, что хочет жить одна, как Дима Алиев, который был в сборной. Или просила хотя бы поселить с одной девочкой, с которой на тот момент жила я. Соколовская, смеясь, позвала меня и попросила переселиться из-за того, что Нугуманова выставила условия. Мне было интересно познакомиться с человеком, который выселил меня из номера, ха-ха. Лиза многому меня научила, рассказывала массу историй про спорт. Еще тогда до меня долетали плохие слухи о Лизе. Не люблю судить по обложке, но у каждого свой путь.
Вскоре вышло жесткое интервью Нугумановой с критикой в адрес Рукавицына. Я знала, что Соколовская трепетно относится к Евгению Владимировичу, для нее он часть семьи. Лиза попросила от меня публичной поддержки, я согласилась и перед публикацией сообщила об этом одному из тренеров штаба, сказала, что сильно всех люблю, но хочу ее поддержать. По-детски верила в эту святую дружбу. Написала в соцсетях: «Видела, как тебе было плохо, как ругались на тебя». Сейчас понимаю, что до конца не знала ситуацию. На тот момент я уже закончила со спортом.
Однажды пришла в гости увидеться с тренерами и не понимала их странного отношения — никто не разговаривал со мной. Спустя два года после этой ситуации выяснилось, что Соколовская сильно обиделась из-за того случая. Посчитала, что если я поддержала Нугуманову, которая пошла против Рукавицына, значит, пошла и против нее. Это исключительно моя оплошность. Я знала, как она отреагирует, но не подумала, детский поступок. Безумно люблю Светлану Владимировну и считаю, что она права.
Я уже не являюсь профессиональным спортсменом, но мне до сих пор стыдно. Хотела бы и сейчас общаться с ней. Она любила меня и всегда хорошо относилась ко мне. Она, возможно, тоже долго проживала эту ситуацию. Я пыталась идти навстречу, поговорить, но нет значит нет. Если человек не идет на контакт — это его выбор. Если каждому давать второй шанс, постоянно прощать (в том числе и мне) — сядут на шею.
С Лизой после моей «помощи» общались еще какое-то время, но сейчас это сошло на нет. Возможно, из-за того, что я не так известна, как остальные ее подружки. Нет пользы, которую она могла бы получить. Но я не осуждаю ее, никакого негатива. Никто не завидует ее популярности, я — точно нет. Возможно, сейчас я наговариваю на нее, но почему тогда весь мир фигурного катания негативно отзывается о человеке?.. На любую акцию есть реакция, с пустого места не было бы такого отношения. Значит, где-то повела себя неправильно, и видимо, неоднократно.
Спорт дал мне опыт, знакомства, друзей. Хороший контакт с Аней Фроловой, Машей Левушкиной. До сих пор общаюсь с Марком Кондратюком, он замечательный, разносторонний. На день рождения я дарила ему виниловую пластинку Вивальди — «Времена года», сидели у него дома и слушали. С ним можно обсудить абсолютно всё, у человека есть мнение по самым разным темам.
Я закончила со спортом вовремя. Подошла и прямо сказала всем, что уже не получаю удовольствия, устала доказывать. Много слез, нервов. После завершения карьеры фигуристки занималась керлингом, даже звали в сборную, но в тот год был ЕГЭ, отказалась от этой авантюры. Занималась танцами. Получила диплом младшей медсестры третьего разряда в десятом классе. Пробовала работать — в ювелирной компании, официанткой. Сейчас учусь в финансовом университете на психолога. Начала тренировать лет в 15, до сих пор занимаюсь с детьми, но в дальнейшем решила не связывать свою жизнь со спортом. Это пройденный этап. Хочу двигаться дальше.
Источник: Матч ТВ
